Под утро приехали в Тегеран, после торгов за 30000 реалов доехали до аэропорта на такси. Несмотря на отсутствие в Иране воровства, педали и руль ожидающей нас в стороне машины были перепутаны толстой цепью и закрыты на замок. Поразило количество курящих в зале ожидания. Очень понравились девушки в справочной: красавицы, никакой черной одеждой и платками это не скрыть, вежливые, дружелюбные, говорят по-английски несмотря на то что аэропорт для местных линий.
Сели в самолет FOKER-100, вторую половину полета глядели на пустыню и на множество соляных куполов (их в Иране несколько сотен, отлично видны в Googlle Erath).

При посадке на Кешм мне послышалось что за бортом +19, но ослышался на 10 градусов, утренняя жара придавила нас к асфальту. Местные жители, летевшие из Тегерана, заранее были одеты в какие-то белые хитоны и шлепки. В этот момент мы впервые подумали: «Как там наши на Парау забрасываются?». Подобные мысли потом посещали нас часто в моменты когда нам было комфортно или когда мы были уверены, что на Парау, на высоте 3100, бушует непогода.

В аэропорту долго разбирался, как заказать дату обратного вылета, в итоге говорящий по-английски менеджер Имран свел меня с двумя Мухаммедами, один из которых отвечает за бронирование билетов, а другой — таксист, который согласился отвести нас на соляной купол Намакдан (что значит «солонка») за 200000 реалов, около 20 долларов за 70 километров поездки, часть из которой — по гравийке. Мухаммед утверждал, что дорога ужасная, но он, счастливчик, не видел, по каким дорогам люди ездят в России!

Заехали сначала в местные магазины, купили запас воды на 3 дня (36 литров), лаваш и шлепки, потому что в горных ботинках по местной жаре как-то неудобно было. В этом поселке увидели женщин, которые помимо черного платка были одеты еще и в кожаные намордники… жестко!

До Намакдана ехали довольно долго по пустыне, но почти всюду вдоль дороги шел водопровод с небольшими будками, где можно набирать воду. Останцы, обработанные ветром, очень живописны. В машине прохладно, работает кондиционер, но покалывает мысль «каково будет когда мы вылезем из машины?».
Мохаммед, несмотря на слабое знание английского, хорошо понял что нам нужна большая пещера, в которую лазят спелеологи из Чехии, и он вез нас именно туда. В долине с пещерой стоит небольшая «Бастилия» — полицейский пост, довольно сильно похожий на наши блок-посты, но без бетонных укреплений на дороге. Нас остановили, Мухаммед в двух словах пояснил, что везет двух иностранцев из России в пещеру, паспорта у нас не спросили, поехали дальше.

Там, где машина начала садиться на пузо в колею, выгрузились. Долго определялись, когда Мухаммед повезет нас обратно, в итоге договорились, что ему нужно позвонить и назначить время за два часа до срока, когда нам нужно быть в аэропорту.

Такси уехало, а я ринулся искать место для лагеря, чтобы была какая-то тень и чтобы лагерь был не слишком заметен, потому что мы его намеревались бросать без присмотра. Такое место удалось найти быстро и не очень далеко от входа в пещеру Трех Нудистов. Тень давал соляной утес, который выглядел устойчиво-монолитным и не должен был «стрелять» камнями. Перетащили в два приема вещи, померяли температуру воздуха: 30 градусов в тени, легли поспать после двух практически бессонных ночей. Проснулись от того, что пришли двое полицейских с родными вытертыми до никелевого блеска АКМ на плечах. Долго грузили друг друга, по-английски эти ребята ничего не понимали, но и не добадывались, деньги-документы не требовали. Я извлек свой КПК и ковырялся в разговорнике, находя приемлемые слова и фразы. В общем, договорились что Россия и Иран — друзья, пожали друг другу руки, попрощались.

Поставили палатку, решили что будем все время держать закрытой сетку, чтобы никакая пустынная тварь нас во сне не покусала. На обратном пути Мухаммед разъяснил, что ничего действительно опасного на острове не водится, хотя неядовитые змеи есть. Но райончик где мы были — намного безжизненней, чем остальная часть острова, ведь всюду — соль, мало растительности, мало насекомых, мало тех, кто это все ест.

Пошли под вечер купаться в океане, до него где-то с километр. Вода в океане очень теплая, как я определил на следующий день — 32 градуса выше нуля. Берег песчаный, много ракушек типа каури, много крабьих нор.

В лагерь возвращались в темноте, с фонарями. Всю ночь спали поверх спальников, ну очень тепло было от раскаленных камней. Остывающие камни в нашей котловине ночью трещали, но монолитный столп над нашей палаткой скромно помалкивал.